Избранные цитаты из книги "Люди Радуги"

Избранные цитаты из книги "Люди Радуги"[править | править код]

выбранные Стивеном Вингом

The ultimate function of prophecy is not to tell the future, but to make it. Joel A. Barker

Основная задача пророчества - не рассказать о будущем, но создать его. Джоэл Баркер

People of the Rainbow: A Nomadic Utopia by Michael I. Niman

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: БЕСКОНЕЧНОЕ ЛЕТО[править | править код]

После 200 страниц Ниман приходит к тому же самому заключению, что сделал я, когда приехал на свою первую Радугу. Но его выводы обоснованы внушительным количеством социологических исследований. Большая часть последней главы сосредотачивается на подробном анализе вещей, которые привели прошлые утопии к преуспеванию или краху, включая детальное сравнение с Фермой. С или без духовного "видения" или достойного мифологического основания, он приходит к выводу, что Семья Радуги будет существовать и дальше.

"Утопия - воображаемое общество, в котором самые глубокие желания человечества, самые благородные его мечты и самые высокие стремления воплощаются; где все физические, социальные и духовные силы сотрудничают, в гармонии, чтобы добиться достижения всего, что люди считают необходимым и желаемым. В воображаемой утопии люди работают и живут вместе близко и в сотрудничестве, в общественном строе, который самосоздан и самовыбран, а не навязан извне, который работает согласно более высокому закону естественных и духовных законов." [Розэбет Мосс Кэнтер, 1972] (202)

"Семья Радуги - растущее и развивающееся современное движение, а совсем не анахронизм, как его пытается представить в прессе... Нет никакой центральной организации, коротая может низвергнуться или разрушиться. Это - движение, а не организация. Его сила лежит в людях, которые составляют Встречи Племён Радуги. Семья привлекает ядро молодых участников, которые видят Радужное 'видение' как альтернативу пессимизму, апатии, циничным обещаниям демагогических политиков, или сектантской разделённости революционных политиков... Семья пересекает культурные и географические границы, со Встречами Племён, проходящими от Восточной Европы до Латинской Америки. Региональные Встречи в Северной Америке доносят видение Радуги в пределах досягаемости каждого населённого региона. Они поощряют биорегионализм, продвигают чувствительность к местным условиям окружающей среды, и способствуют налаживанию взаимодействия между организациями и людьми, вовлеченными в бесчисленные прогрессивные инициативы. Европейские Встречи Племён подчёркивают культурное многообразие, смеясь над международными границами. Они выступают против восточноевропейской этнической борьбы, национализма, ксенофобии. Встречи Племён показывают человеческое единство и возможность сотрудничества". (202-3)

"Семья Радуги - утопический эксперимент в классическом смысле: она постоянно исследует новые способы усовершенствовать несовершенную действительность. Истинная утопия, совершенное общество, однако, существует только как предполагаемое государство, романтичное видение. Слово утопия пришло из греческого языка. Непосредственное его значение: 'место, которого нет'. В действительности, утопия 'является не идеальным местом, а стремлением создать его; она ориентирована более на будущее, чем на прошлое или настоящее, и её ценность не в том, чего она достигла, а в том, чего она желает попробовать достичь' (Эджертон 1977/87). Истинная утопия, учитывая ограниченный текущий уровень человеческого развития, остаётся неуловимой. Радуги, однако, не предадут свою мечту, видя себя как катализатор для эволюционных изменений.

"Семья Радуги, как и их утопические предшественники, разделяет видение создания рабочей модели лучшего, более равноправного общества. Через такую модель они надеются показать жизнеспособность принципов сотрудничества и создать окружающую среду, где люди из всех слоев общества могут 'выпасть' из господствующего общества, хотя бы на день или неделю, и испытать новый способ жить. Как и их коллеги в 1800-ых, кто, 'вместо того, чтобы пытаться изменить общество изнутри, через парламентскую реформу или насильственную революцию... попытались создать модель идеального содружества, таким образом обеспечивая примеры, которым они надеялись будет следовать мир' (Holloway 1951), Радуги стремятся создать рабочую модель для изменений...

"Утописты и коммунары всюду в истории видели себя как 'социальных архитекторов', стремящихся перепроектировать общество. 'Все полагали, что социальные изменения могли лучше всего стимулироваться через организацию единственного идеального сообщества, модель которого могла бы быть продублирована по всей стране.' (Holloway)" (203)

"Даже скептики признают успех модели Радуги. Журнал Time, например, пишет: 'Для племени анархистов мира-и-любви без структуры и без лидеров (в их Совет входит любой, кто находится в Основном Кругу), дезорганизация Радуг удивительно эффективна'. Чиновники правительства штата Калифорния присматривались к инфраструктуре Радуги как модели для возможного переселения жителей Сан-Франциско в сельскую местность в случае чрезвычайной ситуации." (204)

"Радуги учат детей, что они важны, и они знают, что взрослые будут прислушиваться к ним. Между поколениями существует здоровый диалог. В отличие от американских сообществ, где муниципальные и школьные власти держат детей "под колпаком" и проводят выборочные обыски, Радужные люди не боятся своих детей." (204)

"Встречи Племён Радуги показывают эффективность ненасильственного кризисного вмешательства. Встречи Племён являются всецело мирными, с исключительно малым количеством проблем для таких больших событий... Многие радужные люди рассматривают и суды, и уголовные системы как 'насилие' в том смысле, что они зависят от наказания. Радужные люди ищут альтернативы, их цель состоит в том, чтобы излечить подобных людей, прекращая их насилие и помогая им вырасти." (204)

"Семья Радуги уникальна среди утопических сообществ. Как объединяющее общество, оно практикует принципы 'расщепления-слияния', распадаясь в качестве доминирующего сообщества и перегруппировываясь снова как сообщество в ином месте. Свобода, которую испытывает Семья на Встрече Племён - временная, но всесторонняя. В пределах их Временной Автономной Зоны (ВАЗ) или 'убежища', радужные люди обладают уровнем свободы, недоступным в постоянном сообществе, которое должно взаимодействовать в течении длительного периода времени с держателями заклада, соседями и местными органами власти". (204)

"Семья Радуги имеет нечто общее с тем, что историки и социологи традиционно идентифицируют как успешные утопические сообщества. У неё нет никакого постоянного поселения или земельной базы; никаких активов; никакой формальной организации, харизматического пророка, иерархии, или определённого лидерства; Семья объединяет все религии и не имеет критериев по отбору, чтобы определить членство; она не требует никаких материальных вкладов или личной жертвы от новичков; не имеет никакой обязательной работы или требований; не поощряет, не препятствует, и не пытается регулировать сексуальные отношения; не требует никакого идеологического преобразования, не пытается управлять воспитанием детей. По всем этим признакам, учитывая исторические прецеденты, Семья должна была прийти в упадок вскоре после своего возникновение в начале 1970-ых. "Принимая во внимание, что утопии боролись за порядок и могли быть характеризованы 'сознательным планированием и координацией, посредством чего благосостояние каждого участника было застраховано', радужные люди процветают в своём собственном связном виде хаоса." (204-5)

"Традиционно, чем больше сообщество, тем более централизован процесс принятия решений. Даже наибольшие Встречи Племён Радуги, с тридцатью тысячами участников, однако, остаются децентрализованными и неиерархическими. Такая неорганизация обычно связывается с неудавшимися утопическими экспериментами. 'Наиболее устойчивые коммуны были также наиболее централизованным и наиболее сильно управляемый' (Kanter 1972). Тем не менее именно отсутствие централизованного управления в Семье Радуги позволила ей одновременно и выстоять и процветать... Другие же сообщества, или даже нации, просто увязают в бесконечной борьбе за власть для контроля централизованной иерархии... Внутренняя борьба за власть приводила к упадку, например, многим известные утопические сообщества 19-го столетия, такие как Nashoba, Bishop Hill, Skaneateles и New Harmony... Совет Видений и его консенсус в Семье Радуги, для сравнения, не отстраняет инакомыслящих. Так как предполагается включение всех во все решения, революция становится бессмысленной. Когда никто не находится во власти, никто не находится и вне власти. "(205)

"Успешные утопические сообщества часто обращались к потенциальным участникам, чтобы те принесли своего рода жертву, чтобы стать участниками... Радуги в сравнении с этим имеют всего лишь некоторые ожидания от новичков. Вклады добровольны. Богатые люди на Радуге свободны не раскрывать своё богатство." (206)

"...Семья состоит из вегетарианцев и охотников; пацифистов и участников Национальной Ассоциации Стрелков; анархистов, социалистов, и республиканцев; христиан, язычников, и атеистов; полицейских и грабителей, и все они празднуют жизнь вместе. В то время как они разделяют ценности, такие как широкое обязательство к отказу от насилия и неиерархическому управлению на Встречах Племён, они иногда выбирают не практиковать эти ценности индивидуально вдали от Встреч Племён". (206)

"Традиционно, успешные утопические сообщества оставались маленькими, не будучи способны включить в себя большие количества новичков... У Семьи Радуги, в сравнении с ними, было много успешных ассимиляций больших групп людей, впервые прибывших на их Встречи Племён... Это происходит из-за того, что доктрина Радуги относительно проста и её легко принять. Добровольцы на передних воротах, к примеру, знакомят вновь прибывших с основным традициями, объясняют некоммерческую, ненасильственную и неалкагольную атмосферу Встреч Племён. В пределах короткого промежутка времени вновь прибывшие становятся достаточно знакомыми с основными ценностями Радуги, чтобы быть способными передать их прибывшим позднее." (206)

"Во время утопического расцвета в 19-м столетии большинство успешных сообществ было сектантскими, принимая только участников с общим религиозным или этническим наследием... В то время как радужные люди придерживаются всеобъемлющего мировоззрения мирного экологически устойчивого общества, и являются неизменно объединяющими все религии и гордящимися своими попытками вовлечь разнообразных, относящихся к разным культурам участников. Вместо того, чтобы препятствовать успеху Семьи Радуги, такое разнообразие стало ключём и к росту Семьи, и к тёплым принимающим отношениям, которые были к ним во многих частях страны. Последнее происходило из-за того, что везде, куда Семья Радуги приезжала, местные жители ощущали близость к некоторой её подгруппе. Следовательно, христианские техасцы, например, встревоженные слухами, что члены Семьи Радуги были все язычники или атеисты, были успокоены, найдя среди Семьи некоторых Баптистов". (206-7)

"Утопические сообщества также разрушились, потому что они имели или слишком большой экономический успех, или, наоборот, потому что они были слишком бедными... У Семьи Радуги, для сравнения, нет никаких активов. Отсутствие централизованной организации в Семье гарантирует, что у нее никогда не будет никаких активов. Следовательно, Семья вряд ли станет вовлечённой в борьбу за активы... Семья не ответственна за то, чтобы предоставлять круглогодичный приют и заботится о своих членах, и её неспособность делать это не может быть рассмотрена как неудача". (207)

РАЗЛИЧИЯ МЕЖДУ THE FARM И СЕМЬЁЙ РАДУГИ[править | править код]

"Различие между Фермой (http://www.thefarm.org/) и Семьей Радуги сводится к обязательствам. Ферма, какой она была до 1983, требовала, чтобы новички передавали все свои активы в коллективную казну. Текущая Ферма требует от немногих новых участников, которых она принимает, внесения свыше 3000$ и покупки акций. Семья Радуги ничего не требует от новых участников, кроме открытого ума.... Семья Радуги представляет своего рода маршрут отдела уцененных товаров к племенному присоединению или коммунальной идентичности, со всеми дополнительными возможностями и ни одним из обязательств" (211) "В данный момент всегда есть Встреча Племён Радуги, проходящая где-нибудь. Без всяких входных плат, или требований инвестиций, или обязательств, сотни тысяч людей имеют, в какой-то момент, возможность жить в утопии Семьи Радуги. После получения опыта жизни в мире Радуги, множество людей продолжают посвящать себя проектам, таким как те, которыми управляет Ферма, Гринпис и т.п. Другие идут в Буддизм, Христианство, или воссоздавать духовность индейцев. Иные, испытывая менее радикальные перемены в жизни, могут возвратиться домой после Радуги, чтобы высадить сад, организовать клуб или познакомиться ближе с соседями. Семья Радуги обеспечивает дверь, через которую люди могут пройти в новую жизнь, жизнь, испытанную впервые на Встрече Племён.

"Борьба за спасение планеты зависит от совместного успеха как модели Фермы, так и модели Семьи Радуги. В то время как Ферма накопила ресурсы, чтобы экспериментировать с технологиями устойчивого развития, у Семьи Радуги, не обременённой материальными вопросами, есть свобода провести радикальные эксперименты в сфере общественной организации, принятия решений и исцеления жестоких или зависимых людей." (212)

"Основные стратегии выживания, особенно для групп, оказывающихся под постоянным преследованием, включают адаптацию и изменение, как говорил Энтони Уоллас ещё четыре десятилетия назад. Радуги, оставаясь устойчивым в своих идеалах, становятся ближе к обществу обычных людей, и не потому что они приспосабливаются к Вавилону, но потому что Вавилон приспосабливается, хоть и очень медленно, к ценностям Радуги." (212)

"Кроме охвата и продвижения теории государства на общинной основе, Семья также поддерживает частные права и свободу, даже когда частные права вступают в разногласия с коллективной ответственностью. Где другие утопии пожертвовали личными взглядами в пользу коллективного блага, Семья Радуги стремится уравновесить личные и коллективные потребности." (213)

"Разрешение людям блокировать консенсус гарантирует, когда система работает, что ничьи личные права не будут растоптаны большинством. С другой стороны, Радуги ожидают от людей, как предпосылка для участия, иметь взаимное уважение к группе, и не злоупотреблять своей властью заблокировать консенсус. Развивающаяся схема 'консенсус минус один', однако, ограничивает личную власть в интересах поддержания единства большей группы перед лицом постоянного блокатора консенсуса." (213)

"Единственным требованием духовно, или политически, является уважение к разнообразию и готовность выслушать альтернативные видения. Беседы на Встречах Племён поучительны, поскольку участники прилагают усилия к поиску, и находят, точки соприкосновения." (213)

"В то время, как некто может возразить, что такая система, где богатые не обязаны поделиться своим богатством, не является социалистической или коммунистической, бесспорно то, что временная экономика Встреч Племён Радуги оказывается успешной, потому что богатые люди помогают бедным. Различие между экономикой Радуги и иерархической социалистической экономикой - то, что социализм или коммунизм Радуги добровольны. Следовательно, есть место для некоммунистов и несоциалистов в этом коммунальном обществе.... Факт, что коммунизм Радуги распространяется даже будучи полностью добровольным, демонстрирует приверженность Семьи Радуги к обеим подходам: и к теории государства на общинной основе, и к свободе личности." (213)

"Семья, поддерживая постоянство в течение почти половины столетия, имеет бесконечные возможности для новых начал, поскольку она порождает сама себя. Следовательно, Семья Радуги не может потерпеть неудачу. В худшем случае, у них может быть всего лишь плохая Встреча Племён." (214)

"Пример Радуги угрожает правительствам. Он показывает, что люди могут жить без правителей, не отдавая свои голосам неким представителям. Он демонстрирует, что люди могут быть ответственными за себя и поддерживать мир без принуждения или силы, без полиции. Это - модель истинной, причастной демократии, 'Управляемой Людьми'... Семья Радуги - антитеза полицейского государства. Она бросает вызов всем, кто правит с помощью страха вместо сотрудничества. Для них Семья Радуги создаёт 'угрозу хорошего примера', которому другие могут последовать." (214)

"В 1987, участник сообщества Ruskin, объясняя, как их утопия не была 'раем', написал: 'Мы всего лишь люди, с 5.000 лет унаследованных предубеждений'. Столетие спустя то же самое остаётся истинным и для Семьи Радуги, поскольку они также изо всех сил стремятся к совершенному обществу. И они будут стремиться всегда, поскольку утопия никогда не становится реальностью. Она будет, поскольку становится всё более успешной, также становится более угрожающей, и следовательно, породит ещё больше сопротивления." (215)

"В течение 35 лет Встречи Племён Радуги показывали, что преобладающее ненасильственное и неиерархическое общество может успешно действовать в большом масштабе. Они показали не только силу такого общества, но также и его слабость... Их цель остаётся постоянной. Они надеются, что в конечном счете все и всюду будут жить так, как живут они сейчас на Встречах Племён Радуги." (заключительный параграф, 215)